Ветрянка

Продолжение. Начало: см. 25 мая.

11.

Меченоский вечный двигатель - волчок - оказался...

Ни-че-го себе!

Огромным волком!!! Голову его было видно за километр. Она беспрестанно кивала и покачивалась слева направо и справа налево.

Заметив нас, Волчок закрутился на месте и радостно завизжал. У меня заложило уши.

При этом я шмыгнул носом. Как-то мне стало не по себе. Кто его знает, что у этого "пёсика" на уме?

- Не боись, Пипеткин! - хихикнула Маня. - Наш волчок самый дружелюбный волчок во Вселенной. Своих залижет в приступах любви, готовь полотенца! А вот чужих заглатывает, не разжёвывая.

Волчок, почуяв "своих" сорвался с места и стал приближаться к нам с невероятной скоростью. Ещё два три-прыжка и он сбил бы нас с ног, но Маня громко свистнула. Волчок застыл на месте, словно и не визжал только что от безмерного счастья и не пропахал в щавелевой плантации полосу метров пять в ширину.

- Воля, Волька! - ласково произнесла Маня и потрепала пса по огромной мохнатой лапе.

- Это... ваш вечный двигатель? - удивился я.

- Самый что ни на есть! Вечнее некуда! - ответила девчонка и взмахнула рукой. - Вольчик, ап!

Пёс, как заведённый, снова принялся кивать и покачивать головой.

- И вот так, без сна и отдыха, бедолажка... - неожиданно Маня жалостливо всхлипнула. - А кушает только щавель, представляешь? Мы когда поля наши поливаем, подсоединим к нему насос, он воду и качает. Всю планету орошает, трудяжка!

- Необъяснимый наукой феномен, - заметил Фанфан-тюльпан. - Наши самые мудрые философы пока не нашли этому объяснения.

Пёс кивнул и вдруг сказал человеческим голосом:

- Если появились волки, значит, где-то рядом должна бродить Красная Шапочка.

Это было так неожиданно, что я засмеялся.

- И при всём при том, мон ами, совершеннейшее простодушие, - улыбнулся Фанфан-тюльпан.

- Глу-упенький... - нежно протянула Маня и снова потрепала пса по лапе. - Лежать!

Волчок послушно лёг.

Девчонка подпрыгнула, ловко опустившись на спину пса.

- Ну и чего ждём? Прыгайте! Мы дальше на собачке поедем!

Через минуту, вцепившись в шерсть меченоского вечного двигателя, я молил небеса только об одном - как бы не слететь с Волчка, потому что если я слечу на полном ходу, то мало не покажется!

Во-первых, он мчал нас на безумной скорости, а во-вторых, щавелевое поле закончилось и мы продирались теперь сквозь равнину гигантских репейников.

Мне совершенно не хотелось почувствовать на собственной шкуре, что такое колючки этих огромных меченоских лопухов.

К счастью, трепетать от подобных мыслей мне пришлось недолго. Внезапно перед нами выросло невероятное сооружение. Что-то среднее между сваренными друг с другом кастрюлями и дикобразом на пяти лапах.

Вы когда-нибудь видели что-нибудь подобное?

Я - нет.

- Это наша Ель! - гордо заявила Маня. - Прошу любить и жаловать!

Сооружение залязгало, завибрировало, сделало попытку подпрыгнуть, затем застыло и откуда-то из его недр раздался ворчливый голос:

- Чего надо?

- На войну пора, - спокойно ответила Маня.

- Не пойду, - проворчала Ель.

- А мы тебя и спрашивать не будем! Мы тебя мобилизуем!

- А я сбегу!

- А мы тебе варенья дадим. Тыквеннного.

Ель помолчала и издала звук, напоминавший жевание губами.

- Скока? - наконец спросила Ель.